Барабак: Калифорнийский король Майкл Берман предпочёл анонимность

Визит к Майклу Берману, политическому ученому и калифорнийскому творцу королей, который умер на прошлой неделе, стал возвращением в другое время.

Он работал в обшарпанном офисе с задернутыми жалюзи, чтобы не допускать попадания солнечных лучей. Голубая пелена дыма свисала с потолка, словно никотиновая завеса.

Обед мог включать в себя один или два дистиллированных напитка.

Но не вызывающе нездоровый образ жизни Бермана выделялся среди загорелых и красивых людей, окружавших его в глянцевых краях Беверли-Хиллз и Вестсайда.

Скорее, это была его необыкновенная политическая хватка в сочетании со страстью к анонимности.

Это была поразительная черта десятилетия назад, когда Берман был на пике своих полномочий в качестве оперативного мозга мощной политической машины Бермана-Ваксмана в Лос-Анджелесе.

Это тем более примечательно в сегодняшнюю эпоху неустанной саморекламы, когда даже самый посредственный политический стратег появляется на послевыборных семинарах, в подкастах и ​​в бурных кабельных ток-шоу.

Берман мало разговаривал с репортерами и редко давал согласие на то, чтобы его имя было названо. После того как в субботу вечером стало известно о его кончине в возрасте 75 лет, газета Los Angeles Times попыталась найти фотографию, иллюстрирующую некролог Бермана.

Ничего не было.

«Он руководил делами», — сказала Шерри Бебич Джефф, бывший профессор политологии Университета Южной Калифорнии и давний друг Бермана. «Он не бегал за вещами».

Прежде чем время и техника опередили ее, машина Бермана-Ваксмана стала непреодолимой силой в политике Калифорнии, готовя кандидатов на должности от мэрии до Сакраменто и Вашингтона.

Руководителями были Майкл Берман; его старший брат Ховард; и их бывший коллега по Молодым демократам Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Генри Ваксман.

Сильной стороной машины были кампании и политическая коммуникация. И это на годы опередило свое время.

Майкл Берман и его соратники были пионерами в объединении средств предвыборной кампании для избрания идеологических союзников-единомышленников, а также в искусстве точного выбора целей и убеждения избирателей. Сегодня это стандартная политическая практика, но десятилетия назад она была относительно новой и довольно трудоемкой.

Том Эпштейн вспомнил, как это сработало на внеочередных выборах в Ассамблею штата в 1977 году. После того, как данные были вручную собраны из записей избирателей, агитаторы получили конкретную демографическую информацию, которую они могли использовать, стучаясь в двери в Западном Лос-Анджелесе и Санта-Монике.

«Нам дали четыре брошюры с цветовой кодировкой с разными фотографиями и сообщениями, ориентированными на разную аудиторию», — сказал Эпштейн, сотрудник предвыборной кампании на выборах в Ассамблею, который впоследствии работал политическим стратегом в Белом доме Клинтона.

«Один был для пожилых людей, — вспоминал Эпштейн, — другой для молодых людей, один для республиканцев и один для демократов среднего возраста».

Это было явно нетехнологично, но эффективно. Демократ Мел Левин выиграл гонку и в конечном итоге работал в Конгрессе вместе с Ваксманом и Говардом Берманом.

Конечно, Берман вряд ли был непогрешим.

Прежде чем его брат перешел в Конгресс в 1983 году, он участвовал в дорогостоящей, отвратительной и в конечном итоге безуспешной борьбе за назначение Говарда Бермана спикером Ассамблеи, что раскололо Законодательное собрание.

Берман, который не верил в результаты опросов, пострадал от последствий, когда он выбыл на двух выборах в Сенат США в 1992 году. (Левин и Грей Дэвис потерпели поражение от Барбары Боксер и Дайан Файнштейн соответственно на праймериз Демократической партии).

Что бы Майкл Берман ни думал об этих взлетах и ​​падениях, осталось невысказанным — во всяком случае, для общественного обсуждения.

«Он не видел никакого процента в том, чтобы показать свое лицо», - сказал Билл Боярски, бывший политический обозреватель LA Times и городской редактор.

«Он не видел никакого смысла в том, чтобы быть вежливым с репортером, оказывать ему какую-либо услугу или иметь какие-либо отношения с прессой», — сказал Боярский, который вместе с Джеффом ведет подкаст «Внутри политики Золотого штата». «Это не имело для него никакой ценности».

Что заботило Бермана, так это победа на выборах, что он долгое время делал чаще всего.